Десять и одна ночь в Иордании

Сегодня ровно месяц, как я покинула Иорданию. Но все по-прежнему ярко, а в чем-то и объемнее. Потому что разум всегда выкидывает с нами этот фокус - когда ты чем-то интересуешься, то встречаешь эту тему на каждом шагу, кажется, весь мир о ней кричит и связан с нею тысячами тончайших невидимых нитей или толстенных явных канатов. Я месяц живу под напором новостей, разговоров, фильмов, статей, предметов, упоминаний о Ближнем Востоке. И у моих новостей теперь есть привязка к личному опыту на месте и к конкретным людям, что дает другую перспективу, другое восприятие. В этом по сути и был основной смысл проекта, в котором мне случилось поучаствовать. Суть и ценность такой ознакомительной поездки (study visit) – почувствовать состояние беженцев и мигрантов с Востока, которых многие склонны считать дикой ордой с Востока, ведущей Запад к гибели. Попытаться понять новых соседей. Сломать какие-то свои предрассудки. Увидеть пути совместности.

Я часто сталкиваюсь с непониманием того, зачем Европейский Союз финансирует такие проекты. ЕС – в нашем случае программа Erasmus+. Ну какой толк вбухивать, несколько десятков тысяч евро в то, чтобы представители общественных организаций из нескольких стран - в нашем случае из Нидерландов, Германии, Великобритании, Швеции, Греции, Эстонии, России, Турции и Марокко - съездили посмотрели другую страну, обменялись очень разным опытом работы с мигрантами и беженцами, порассуждали на тему, а что можно делать для "светлого будущего". Не лучше ли отдать эти деньги какой-то общественной организации, которая бы и работала непосредственно с мигрантами и беженцами? Но это разные уровни задач. Да, организации, работающие с беженцами, надо финансировать. Но как заинтересовать те организации, что еще не работают с беженцами? Как замотивировать их интегрировать беженцев и мигрантов в свою деятельность? Как вести широкую просветительскую деятельность среди населения по преодолению предрассудков и дискриминации в отношении «некоренных» и «не таких»? Как продвигать идеи малых организаций вверх – до европейской бюрократии, и напротив – как продвигать идеи с общеевропейского мета-уровня до «обычных» людей. Семинары Erasmus+ - один из инструментов для решения этих задач. Благодаря этой программе мы работаем с активными НКО в разных странах Европы, даем работающим там шанс осмысления сложных проблем, возможность получения нужных контактов, опыта, мотивируем – и, в конечном итоге, получаем изменение в работе самих НКО и распространение идей от человека к человеку, постепенно, шаг за шагом меняем общественное мнение и установки.

Когда стоишь в древней Петре и видишь вживую слои ушедших цивилизаций, то как-то по-другому ощущаешь устройство мира. Ну конечно, все мы знаем про карту Меркатора. Ну конечно, мы в курсе какой-то части исторических перипетий и помним, где колыбель авраамических религий. И конечно, мы наблюдаем, кто, когда и как перехватывает экономическую эстафету в нашей планете, как смещаются полюса влияния и власти в этом мире. Но знать все это – одно, а походить по древней земле минувших цивилизаций – совсем другое. Такие проекты - полезное занятие для сбивания снобизма, для ирритации в своих устоявшихся стереотипах, восприятиях и привычках. Ты вдруг чувствуешь, какой культурный пласт стоит за теми, кто сейчас живет с тобой по соседству. Как впрочем чувствуешь и то, что в этом мире деньги, слава, дворцы и соборы - в конечном счете - глыбы историй. Они ни от чего не спасают и не защищают. И египтян, и ассирийцев, и европейцев. Центр мира – явление неустойчивое. Он кочует. Нет и не будет одного единственного.

В Иордании любят крыши. На них нет садов, как в Марокко. Слышу это неоднократно от участников из Марокко и тех, кто успел побывать у них в гостях. Садов вообще мало. Пустыня. Полупустыня. А на крыше сидеть уютно. Там, собственно, и проходят наши вечерние занятия. Смотришь вниз на вечернюю уличную суету, которая в старом городе не прекращается часов до трех ночи (пятничный концерт закончился ровно в 24.00, но и после было людно). Или новую луну над крутыми холмами с каскадами плоскокрышных домов. Или ястребов, которых сердобольный хозяин заведения купил на незаконном птичьем рынке и подращивает, чтобы выпустить на волю. И вот он, момент когнитивного диссонанса – укутанные в хиджаб женщины, молитвенные коврики… прямо у античных стен шеститысячного древнеримского амфитеатра. Вокруг этих развалин концентрируется, кажется, вся нынешняя амманская вечерняя общественная жизнь. И яркая подсветка в душном воздухе сливается с призывами к намазу с десятков и десятков минаретов… Эти пересечения цивилизаций повсюду. Так в Аммане. Так в Мадабе, где ранние христианские церкви и мозаики – самые посещаемые археологические памятники. Так на горе Небо, где умер Моисей, успев показать землю обетованную своим соплеменникам. Так в Петре, где в одном пространстве бедуинская, идумейская, набатейская, греческая и римская культуры… Смена и наслоения цивилизаций.

Я всегда интересовалась исламом, любила турецкие и арабские сказки, истории про взаимоотношения Европы и Азии, листала «Восточную коллекцию», много общалась с друзьями и знакомцами из исламских регионов. И все же картинка арабского мира в моей голове была несколько иной. Вернее так: была слишком цельной и абстрактной, а стала раздробленной, но более реальной. Так всегда – чем ближе ты узнаешь страну, тем больше жизненных сценариев и вариаций появляется в голове. И я все больше склоняюсь к радикальному индивидуализму: национальная культура (какие-то ее части) – лишь часть человека, а есть еще гены от предков, личный социальный опыт и множество идентичностей. Так что нет единого набора признаков, абсолютного для какого конкретного народа или какой-то группы, в частности для всех арабов. Есть бесконечное количество вариаций.

В одной иорданской семье одна сестра ходит в платке, другая без и занимается кунг-фу, в одном бедуинском роду кто-то работает жиголо для туристок, а кто-то делает общественную организацию. На одних ступенях у стен древнеримского амфитеатра сидит тот, кто создавал современный стрит-арт, и консервативный отец семейства.

В нашем нынешнем времени важнее не столько страна, сколько социальная группа, род деятельности, личный опыт, освоенные ценности.

Вот если спросишь, что есть успешный мужчина или успешная женщина в твоей культуре, то ответ будет один. А если спросишь, что значит женская и мужская успешность лично для тебя, то ответ почти всегда будет существенно отличаться. Но случается какое-то эфемерное коллективное представление, которое потом все же часто становится реальностью…

Обсуждаем в группе, к примеру, что было бы типичной реакцией в ситуации коррупционности налогового инспектора. В подгруппе «Западная Европа» единение – "No way", в «Восточной Европе и Балканах» – "How much?". Для меня неожиданна реакция «Ближнего Востока»: "Мы будем апеллировать к высшим инстанциям и вышестоящим людям". Вообще, интересные случились результаты в этом задании. Хотите проверить себя, что вы думаете о разных культурных группах и что эти группы думают о себе? Давайте.

Четыре группы: «Западная Европа», «Восточная Европа» «Страны Магриба и Турция», «Ближний Восток».
Попробуйте сказать, а лучше запишите, какая реакция будет в этих четырех обществах в следующих ситуациях:
1) Налоговый инспектор намекает, что с вашей отчетностью и бухгалтерией могут возникнуть серьезные проблемы, но если заплатите ему, то их не будет.
2) Ваша племянница собирается вечером куда-то с неизвестными вам парнями, и одета она на ваш взгляд несколько не правильно.
3) На международном тренинге для молодежи вы выясняете, что ваш сосед по комнате – гомосексуалист / соседка по комнате – лесбиянка.
4) Вы что-то пообещали, но теперь не можете выполнить обещание.
5) Полицейские всячески препятствуют проведению митинга на площади, на который вы пришли.

ОТВЕТЫ

1. Налоговый инспектор намекает, что с вашей отчетностью и бухгалтерией могут возникнуть серьезные проблемы, но если заплатите ему, то их не будет.
Западная Европа: "Забудь. Этому не бывать"
Восточная Европа: «Сколько?"
Страны Магриба и Турция: "Дадим взятку"
Ближний Восток: "Мы будем жаловаться в выше стоящие инстанции"

2. Ваша племянница собирается вечером куда-то с неизвестными вам парнями, и одета она на ваш взгляд несколько не правильно.
Западная Европа: "Отпустим, но обсудим наряд и дадим денег на такси"
Восточная Европа: "Сначала будет конфликт, но потом все равно отпустим"
Страны Магриба и Турция: "Запрем ее дома и сообщим родителям"
Ближний Восток: "Не отпустим, но ребят пригласим в гости, чтобы познакомиться поближе"

3. На международном тренинге для молодежи вы выясняете, что ваш сосед по комнате - гомосексуалист / соседка по комнате – лесбиянка.
Западная Европа: "Меня это не касается и не волнует, мне без разницы"
Восточная Европа: "Мне будет безразлично, если только он/она не приближается ко мне"
Страны Магриба и Турция: "Открытой реакции не последует, но будут обсуждения со своей отправляющей организацией, на пример"
Ближний Восток: "Попрошу поменять комнату, чтобы не жить вместе"

4. Вы что-то пообещали, но теперь не можете выполнить обещание.
Западная Европа: "Как можно скорее сообщу об этом и извинюсь, попробую найти решение"
Восточная Европа: "Извинюсь, попробую предложить альтернативу"
Страны Магриба и Турция: "Извинюсь, буду чувствовать себя крайне неловко"
Ближний Восток: "Извинюсь, постараюсь найти другое решение

5. Полицейские всячески препятствуют проведению митинга на площади, на который вы пришли.
Западная Европа: "Если я как частное лицо на этом митинге, то скорее всего пройто уйду, а если я в организации или какой-то группе, то постараюсь - вместе с другими - блокировать полицейских и буду звонить в полицию"
Восточная Европа: "Скорее всего будет конфликт на словах, ругань"
Страны Магриба и Турция: "Открытая конфронтация или игнорирование"
Ближний Восток: "Продемонстрирую им, что они неправы"

Однако, если будете склонны судить о каком-то конкретном человеке по этим нашим результатам, читайте предыдущий раздел. И стоит помнить о массе других ловушках мышления и социально-психологических эффектах. Мы тоже делали на них опору при интерпретации результатов.

Почти все участники могли похвастаться какими-нибудь приключениями на пути в Амман. Мы вот с коллегой долго беседовали с иорданскими пограничниками при въезде из Израиля. Ломаный иорданский английский. То ли тактика по три раза повторяющихся вопросов с целью поймать на несоответствиях, то ли реальное непонимание того, что значит общественная организация, зачем им учиться и взаимодействовать. Но на обратном пути вопросов ко мне уже в израильских аэропортах при наличии иорданской визы в паспорте было еще больше. Еще активнее расспрашивали о контактах, целях и т. д. Нет понимания. Нет доверия. Так что дороги предстоят длинные.

Хочется, чтобы некоторые из них привели еще раз в Иорданию.

Иду по улице. Кто-то теребит меня за рукав. Оборачиваюсь. Милая девчонка лет восьми cтарательно выговаривает: „Welcome in Jordan". Видимо, начала учить английский в школе. Обмениваемся с ее мамой добрыми улыбками. Это „Welcome in Jordan" было по много раз в день. От самых разных людей.

Статья приведена в сокращенном варианте. Полную версию можно найти здесь